2020-02-04 13:26:32
http://www.pogodaiklimat.ru/history.php?id=ru®i on=47
http://www.pogodaiklimat.ru/history.php?id=ru®i on=78
2020-02-04 18:26:14
Спасибо огромное за очень ценные данные!
2020-03-01 22:25:59
Самым холодным месяцем стал февраль с Тср +0.6
Число суток с оттепелью - 78
Число суток с отрицательной температурой - 44
Число суток с Тмакс выше +5 - 22 (Привет Первопристольная:) )
Число суток с Тмин ниже -5 - 9 (Как так то?)
Тмин сезона - -8.9 / Тмакс - +8.0
За весь сезон не было ни одних ОХ, Х и даже Н- суток.
ОТ метеосуток - 44
11 рекордов Тмакс.
Кол-во дней с СП - 30
Максимальный период залегания ВСП - 6 дней
16 января Тср и Тмакс были выше, чем 2 июня 2017 года
Что-то мне подсказывает, дальше будет интересней.
2020-03-02 01:15:49
Что-то мне подсказывает, дальше будет интересней.
Да, должно быть продолжение. Возможно, один из весенних месяцев подарит нам много сюрпризов.
2020-09-21 12:48:42
2020-09-22 01:24:26
Вспоминаю с грустью и тоской, что больше такого июля не будет.
Наверное, на форуме таких только двое – Вы и я. Никого не тролллим, просто констатируем факт. Для меня лето 2010 года – безусловно, самое лучшее. Для моего организма чем жарче, тем лучше. Выше +40 в тени никогда не ощущал, но до этого уровня по ощущениям именно так.
Нет, ещё я! Для меня тоже лето 2010 было самым лучшим, каждый год с тоской его вспоминаю, прошло 10 лет, а помню в подробностях почти каждый день, погоду и сопутствующие жизненные события (прямо как ветераны в точности до мелочей помнят войну), самое Великое Лето, которое случается раз в сотни лет, о нём можно часами вспоминать и рассказывать, помню, как радовался, когда в конце июня увидел и ощутил на себе заветные +34+35, которых не было с 1998 года, который я почти не помнил и уж никак не мог предположить, что в июле будет ещё круче. Мне тогда в конце июня или в начале июля приснился сон, что мой датчик показывал +38 с чем-то, этот сон казался несбыточным, но он сбылся в точности, максимум лета на моём датчике был +38.2, на станции +39.2. Для меня тоже чем жарче, тем лучше, в жару далеко за +30 когда шёл по улице, специально старался идти по солнцепёку и кайфовал. Вот дым в начале августа да, но тут уж чисто человеческий фактор свинства и пофигизма. То лето многих научило более сознательно себя вести на природе, убирать за собой мусор, тушить костры...
+40 ощутил единственный раз в Египте в июне 2015, когда были на пирамидах, это уже было тяжеловато, ещё и при Солнце почти в зените, пришлось даже голову прикрывать, чтобы не было солнечного удара, но всё равно интересно.
В квартире несколько дней подряд температура держалась на уровне +31. Кондиционерами я не пользуюсь. Но признаюсь – в один из дней все-таки принял холодный душ. Понятно, особо холодным он не был
Я тоже не пользуюсь им, даже в Индии. Но когда туда первый раз приехали в апреле 2017 года, днём было до +34 и в первую там ночь не опустилось ниже +29 и с точкой росы до +26, вот это было с непривычки тяжело, ночью принял холодный душ, но потом привык и наслаждался жарой.
alexkspb
Вот если спросить людей на улице: "Где теплее - в Латвии или в Питере?" 80% скажут, что в Латвии.
99% людей даже представления не имеют, где находится Латвия.
2020-12-20 17:54:15
01 1966 -7.3
02 1966 -6.1
03 1877 -4.2
04 1965 +3.4
05 1996 -3.6
06 1892 -4.3
07 1973 +3.1
08 1869 -3.3
09 1893 -2.7
10 2019 -3.3
11 2010 -3.7
12 1915 -6.3
Минус - значит в Петербурге было холоднее, по отношению к Москве. Не принимал во внимание явно ошибочные значения. Кстати, их легко можно выявить, сравнивая аномалии в Москве и Петербурге.
2020-12-20 17:56:39
http://www.pogodaiklimat.ru/monitor.php?id=26063&m onth=10&year=2019
http://www.pogodaiklimat.ru/monitor.php?id=27612&m onth=10&year=2019
2020-12-20 19:22:11
К чему были ваши сообщения? Намек на то, что в Питере как бы случаев с максимальной отрицательной аномалией (по отношению к Москве) больше, чем с положительной, но в этом году наоборот и 2020 станет скандально теплым в Питере?
2020-12-20 19:23:37
2020-12-20 21:05:09
Да, скандинавский и арктический антициклоны хорошо поработали, заморозив Питер.
2020-12-20 21:07:49
К чему были ваши сообщения?
Как обычно, ничего не помните. Вы писали, что на Новый год погода что в Петербурге, что в Москве практически одинаковая. А также в голосованиях тоже писалось, что примерно одинаковая погода в Петербурге и Москве. Расхождения по среднемесячной аномалии бывают редко. Вот я и решил посмотреть, а насколько вообще в пределе может расходиться погода в двух столицах.
2020-12-21 05:16:32
лето 2010 ...
максимум лета на моём датчике был +38.2, на станции +39.2. Для меня тоже чем жарче, тем лучше, в жару далеко за +30 когда шёл по улице, специально старался идти по солнцепёку и кайфовал.
Вот такое отношение жителей России к потеплению климата, тем более что в России вроде, более 60% территорий находятся под вечной мерзлотой, там ни садов, ничего нет.
2020-12-21 07:54:58
2020-12-21 13:48:57
если кто-нибудь привёл
Все печально, потепление зим и особенно декабрей там просто катастрофическое, по результам текущего декабря там очевидно как минимум еще десятую добавят.
2020-12-21 13:52:53
Это чудовищно. Причем заметьте, что теплеют не те месяцы, что нужно. Вот в Петербурге холодная весна, по сравнению с Москвой или Беларусью. Было бы здорово, чтобы прибавили по средним апрель и май. Но именно эти месяцы потепление практически не затрагивает!!! Зато катастрофически быстро теплеет зима.
2020-12-21 14:47:14
Это чудовищно.
Вот именно. Благодаря усилению активности Атлантики при одновременном снижении активности арктических вторжений, фактические Тср декабря, конечно, не -2.5 С, а приближаются к 0, -1 С (там дали вклады декабри 90х и 2001, 02, 10, 12- на остальные декабри 21 века просто жалко смотреть).
2020-12-21 17:30:30
Самые значительные разницы аномалий между Петербургом и Москвой за всю историю:
Я пару лет назад нашёл обратный случай, когда в Питере было на больше всего теплее.
Это был 1933 год. В Москве рекордно-холодный декабрь случился с Тср почти -15 , а в Питере средняя лишь -6 была.
2020-12-21 17:33:15
Ну здесь речь не об абсолютных разницах, а о разницах аномалий.
2020-12-22 00:52:15
С грозами в Питере смотрю совсем все печально.
А по Коломне есть такая табличка?
2024-12-21 11:41:56
Я вышел на свежий воздух: передо мною раскинулась вокзальная
площадь, по которой сновали дребезжащие, маленькие, квадратные
трамвайчики с красивыми стенками и неровными, чередующимися по величине оконцами. Их вид меня прямо умилил! Как давно я
не видел этих игрушечных ленинградских трамваев! Кругом гудели
автомобили, шумели прохожие, и все это было придавлено призрачной снежной пеленой, опускающейся медленно на землю.
Вокруг площади стояли невысокие светлые домишки с покатыми крышами, покрытыми толстым снегом. Через площадь, на углу
с Невским проспектом, высилась небольшая церквушка, особенно
врезавшаяся мне в память. Ее пузатый купол белел от снежного покрова. Ну, разве это не прекрасная картина?! Да… это была не Москва!
Памятника Александру III-ьему я не увидал: на его месте простиралось пустое место. Так и есть — это «произведение искусства»
предали забвению!
Ревностно обходя всю площадь, я двинулся влево от вокзала к
началу Невского проспекта. Прямо передо мною промчался ленинградский трамвай американского вида, коричневого цвета с очень
длинными вагонами и квадратными окнами. Завернув за угол, я
увидел прославленный и долгожданный проспект. Находясь сейчас
на одном его конце, я в ясную погоду мог бы видеть другой его конец, т. е. Золотой шпиль Адмиралтейства. Он был прям, как линейка, и дома по обеим сторонам симметрично уходили вдаль, теряясь
в снежном дыму и представляя собой превосходное перспективное
зрелище.
Все — и дома, и воздух, обжигающий, и морозный, и люди — все
было мне ново, даже чуждо. Именно воздух был для меня также нов,
ибо это был не московский…
Проспект был люден: кругом спешили по своим делам взрослые,
хозяйки выходили из магазинов с полными кошелками, ребята куда-то мчались. То и дело проносились ленинградские трамвайчики, на
которые я смотрел с широко открытыми глазами, ревели автобусы,
оставляющие дымный лазурный след — жизнь кипела!
Я чувствовал себя на улице, как в чужом доме — мне казалось,
что прохожие, подразумевая во мне приезжего, кидали на меня
удивленные или пристальные взгляды. Я, конечно, не старался
играть роль дурака и не шел по тротуару, поминутно оглядываясь
и разинув рот, глядя на окружавшие меня дома; я шел привычным
быстрым шагом, крепко сжимая в руке чемоданчик, внешне спокойный, но внутри настороженный.
2024-12-21 11:43:55
я подумал: «Ну, это я увидел уже, но то, что я сейчас увижу Исаакий…
все равно не верю! Этот момент, наверное, так и не настанет!»
Садик перед собором был весь в снегу, и памятники Кутузову и
Барклаю де Толли так же, как и Екатерина, были похожи на снежные изваяния. Высоко в небо врезался крест собора. Мощные колоннады, с обеих сторон дугами отходящие от купола, гигантской
подковой охватывали садик перед всем зданием. Сквозь толщи холодного воздуха и редкие снежные пылинки изящный собор был
густо серого цвета с отливом цвета вечернего неба.
Против собора высился по другую сторону проспекта Дом книги, который был по внешности чистокровным европейским домом
с лепными украшениями и фигурками смертных, держащими глобус, находившимися на самом углу крыши.
Следуя вдоль проспекта под звон трамваев и говор толпы, я невольно опасался, как бы из моих ленинградцев никого не оказалось
дома… Черт возьми! Тогда мне придется, может, до вечера проторчать на улице! Но, откровенно говоря, я этого не очень боялся, ибо
то была не Москва, а погулять-то по соседству с Исаакием, Невой,
памятником Петру и Зимним вообще я, безусловно, был не прочь.
Постепенно из-за морозной пелены стал обрисовываться в конце проспекта острый шпиль Адмиралтейства, пока еще похожий
на призрачное золотистое видение. Итак, еще одна достопримечательность этого города предстала перед моим взором.
На другой стороне Невского я увидел беже-розового цвета здание, похожее на арку в готическом стиле. Что это за здание было —
я не знал, да и сейчас не знаю.
Неожиданно мой путь пересекла Мойка. Вот на какой реке и живут мои ленинградцы. Взойдя на мостик, я пристально смотрел на
знакомую мне речушку, покрытую снегом и льдом, кое-где пожелтевшим, и уходящую куда-то дальше, поворачивая вправо. Тогда я
еще не мог знать, что недалеко от меня, в детском саду, в этот самый
момент была наследница Раи и Мони. Это я узнал лишь потом!..
Я мог, конечно, продвигаться вдоль русла Мойки, чтобы достигнуть Исаакия, возле которого у этой реки и находилось мое ленинградское пристанище, но я хотел все же пройти еще по Невскому,
чтобы увидеть улицу Герцена.
Так я и сделал! Обгоняя флегматичных прохожих, я дошел до
угла улицы Герцена, которая начиналась под аркой Красной Армии
перед Зимним дворцом. Эта арка мне была отсюда видна. Это было
оранжевого цвета высокоархитектурное сооружение с белыми лепными ангелами и прочими украшениями неземного характера.
С широко раскрытыми от интереса глазами я шел по ул. Герцена, созерцая и вспоминая места, которые когда-то тоже ласкали
мой взгляд. Улицу Герцена нельзя назвать плохой улицей — я шел
по ней с большим удовлетворением и интересом, поджидая момента, когда она пересечет площадь Воровского, на которой и существует Исаакиевский собор. На тротуарах стояли цилиндрической
формы будочки, обклеенные афишами, уже в Москве считающиеся
допотопными вещами. На них пестрели названия концертов, драм,
опер… Тщетно искал я слово «Аида»… Я так желал и желаю увидеть
и услышать ее на ленинградской сцене, тем более что здесь-то ее
ставят полностью, о чем я уже говорил еще давно в дневнике.
«Ну, сейчас я Исаакия увижу! — ликовал про себя я. — Прямо не
верю, ей–богу!» Но я смаковал и не прибавлял шагу. Между тем, мороз давал о себе знать: он меня довольно основательно уже пронял,
хотя я не обращал на него внимания, занятый мыслями о Исаакие
и о встрече с моими двоюродными сестрой и братом и с их прямым
и непосредственным потомком. Ведь самое главное оставалось впереди!
И как это ни странно, но я очень скоро очутился рядом с серыми стенами и высокими полукруглыми наверху окнами гостиницы
«Астории», так часто фигурирующей на моих рисунках вместе с
Исаакием.
2024-12-21 11:44:41
должна была приютить меня. Посреди площади стоял памятник
Николаю I-му, за которым текла под широким мостом Мойка.
Сложный до безумства от украшений в виде рельефов, человеческих фигур, листьев и оружия, темно–малиновый пьедестал был
увенчан ужасно бесчувственной лошадью, верхом на которой восседал популярный палач, оригинально покрытый снегом и посиневший от мороза.
Садик перед Исаакием был гол, пуст и бел; с
одной его стороны серела «Астория», с другой — розовело германское посольство, а прямо перед ним… прямо перед ним водружался
на площади громадный, нахмуренный Исаакий. Его мне даже просто трудно описать! Это было нечто потрясающее. Короче говоря,
я видел перед собою Исаакия! Его мрачные, лиловые от холода стены, малиновые мощные колоннады под треугольными портиками,
многочисленные изваяния божеств, его четыре колокольни с яркими позолоченными куполами и, наконец, его гигантский ослепляющий желтый главный купол — представляли из себя умопомрачительную картину. Под пеленой зимнего воздуха он был еще
оригинальнее, чем тогда летом, когда я был тут в 1937 году… Зима
его смягчала, окутывая в снежную ризу, и окрашивала в синие и
лиловые цвета, оставляя лишь без изменения главный купол и купола колоколен. Он казался таким грузным, тяжелым, но величественным, что я мог гордиться за весь этот город.
Я тщательно обогнул всю площадь, любуясь этим гениальнейшим сокровищем архитектуры; с моста Мойки он выглядел еще
величественнее. Отсюда открывался вид на всю площадь вместе с
«Асторией» — справа, с немецким посольством — слева и с памятником Николаю и Исаакием — посередине. С этот места собор казался еще лазурнее, так как толща воздуха между нами теперь была
больше.
2024-12-21 11:47:32
Мы были на круглом узком, шириной в четверть метра балкончике, окружавшем каменную будку с крестом наверху (самой верхней частью собора). Под окнами будки, которая, между прочим,
была схожа по величине с настоящей часовней, были обозначены
красной краской все четыре стороны горизонта. Края балкончика
держали на себе тонкие перильца; у самого отверстия колодца, ведущего на этот балкончик, была пришвартована вывеска, запрещающая посетителям тревожить здесь фотоаппараты и находиться тут
свыше 15 минут. На балкончике маячил какой-то дядька, который,
впрочем, скоро смылся вниз.
Нам представилась такая картина, которую я, кажется, в жизни
еще не видел. Чтобы осознать ее всю, ее следовало бы видеть, а не
читать описания. Дело не в самом городе, а дело было в настоящей
зимней погоде.
Сквозь разорванные, призрачные, словно марля, кучевые облака,
выглядывали яркие золотые стрелы лучей, заливавшие все вокруг.
Сверху город казался каким-то сказочным снежным селением, с белеющими крышами, сверкающими на солнце. Чертовски крепкий
мороз вызывал глубокие испарения от домов, и в воздухе струились
светившиеся, словно фосфоресцирующие, слои пара и тумана, которые оригинально размывали и скрывали далекие дома и края горизонта.
Эффект всему этому придавало солнце! Не будь его, все было
б иначе. Но теперь клубы облаков и морозного тумана вместо своего
обычного беловато-синего оттенка заключали в себе цвета истинного золота! Вследствие сильного мороза все сотни труб были увенчаны клубами белого дыма, но ввиду странных обстоятельств дым был
до того густым и крепким, что не расползался, а стоял строго очерченными пучками, словно вата, воткнутая в трубы. Золотистый цвет
их от солнца напоминал игрушечный городок–сказку, из трубы которого в виде дыма торчала вата, посыпанная блестками. Таких дымков
были сотни, от чего зрелище казалось неповторимым.
Вдали синели контуры церквей, Петропавловского шпиля и
даже, что меня обрадовало, был виден темный купол Казанского
собора.
Сразу из-под балкончика выходили позолоченные листы купола
Исаакия, круто спускавшиеся вниз, и, глядя на них, я почему-то испытывал небольшое головокружение.
Здесь наверху мороз чувствовался еще сильнее. Было просто невозможно стоять. Все здесь обледенело, и мы сами, казалось, скоро
должны были превратиться в лед. Чудовищной силы ветер со всех
сторон обдавал нас, обжигал лицо и чуть было не сбивал нас с ног.
Это была истинная пытка… Мы коченели, но уходить все еще было
нам жалко. Мороз и ветер создавали здесь головокружительную обстановку.
— Давай спустимся, — сказал мне Женька. Мы были словно в
огне. Понятно, что подобное положение не очень-то привлекало
все-таки нас, и мы стали спускаться. Меня это путешествие стало
сильно угнетать, и я думал, что стану счастливейшим из смертных, когда почувствую под собой твердую почву. Угнетали меня
здесь, прежде всего, невыразимая высота и ощущение шаткой опоры, которая уж чересчур долго находилась под нами. Быстро проскользнув все этапы дороги, мы, наконец, вышли к колоннам под
портик.
Мы были промерзшие, утомленные, но удовлетворенные. Покидая Исаакий, мы осведомились в кассе об открытках с его видами,
но нам всучили какие-то несущественные картинки, и мы поспешили возвратить их обратно.
Спустившись с лестницы на площадь, мы задрали головы и оглядели толстенные мощные темно-малиновые колонны, чуть-чуть
побеленные легким наплывом инея.
— Ну и громада! — воскликнул я. — Ты посмотри только!
— Да, грозная штука, — подтвердил Женька.
Мы, замерзшие до последнего нерва, добрели до угла и уговорились завтра двинуться на Эрмитаж, попрощались и разошлись.
— Ну, были в Исаакиевском соборе? — спросила меня Рая, когда я, очутившись дома, стал немного отходить от состояния полного
замораживания.
— Были, — ответил я. — На вышку лазили.
— Сумасшедшие! — ужаснулась Рая. — Да кто же ходит зимой
на вышку? Вы, наверное, там одни и были-то. У нас только летом ее
посещают. Ведь там потрясающий холод.
— Совсем нет. Там вместе с нами существовал какой-то детина!
— Наверное, такой же безумец, как и вы? — рассмеялась она.
— Очень может быть.
— Удивляюсь, как вы живы только остались! — проговорила
моя сестра.
2024-12-21 11:49:30
День был светлый, морозный, и в небе тянулись бесконечные
ослепительные зимние облака. Свежий снег покрывал все горизонтальные плоскости в городе.
По мосту громыхали маленькие
красные трамвайчики и многочисленные автомобили, оставляющие позади себя в морозном воздухе синюю пелену дыма.
Перед Адмиралтейством, вернее, перед его крайними корпусами, стояли гигантские позеленевшие якоря, охранявшие въезды в
ворота. На набережной, перед корпусами тянулись ряды одетых в
иней деревьев, похожих на стеклянные гирлянды.
За Адмиралтейством, наконец, мелькнула скала с Петром на
коне. Мы вышли на обширную площадь Декабристов, окруженную
с боков оранжевыми корпусами Адмиралтейства, сзади ограниченную мощным Исаакием, темневшим в морозном воздухе из-за
деревьев, а спереди — отрезанную Невой, к которой спускалась на
набережной широкая каменная лестница с громадными вазами по
бокам.
Около Исаакия мы поспешили расстаться, ибо оба почти превратились в лед. Мороз был просто телораздирающий, я даже удивляюсь, как мы могли выдержать такой.
С большими усилиями я достиг ул. Герцена и нужной мне двери.
Пройдя через парадное, я пересек дворик и, поднявшись по лестнице, предстал, наконец, перед «вратами моего ленинградского
логовища».
2024-12-21 11:50:22
День сегодня был пасмурный, так что оконные стекла, покрытые
льдом и снегом, совсем не пропускали света. Пришлось открыть
внутреннюю створку форточки, находившейся в нижней части
окна, чтобы лед немного стаял. Рая убрала с подоконника кастрюли, ибо образовалось зловещее море воды, каскадом падающее на
пол в подставленную ладью. Когда снег немного стаял, можно было
видеть сквозь балконную решетку белую полосу Мойки и дома на
том берегу. Я, вспомнив свое давнишнее желание — по приезде в
Ленинград нарисовать вид из окна квартиры моих ленинградцев, —
решил именно сегодня удовлетворить свой интерес и тем самым открыть счет моим ленинградским рисункам.
2024-12-21 11:51:57
Был прекрасный теплый зимний вечер! Невский сверкал многочисленными огнями, блестящими рельсами, окнами в домах, широкими зажженными витринами и фонарями машин. Пробыв изрядное
количество времени на остановке, я, наконец, взобрался в нужный
мне номер и очутился в дьявольской тесноте. Все, казалось, готовы
были содрать с других двадцать шесть шкур, ни больше ни меньше!
Со слов других, я узнал, что ул. Некрасова будет после какого-то цир-
ка. Я, видя, что мне упрямо не дают продвигаться к выходу, пришел в
относительное бешенство, которое помогло мне быстро достигнуть
цели… Сойдя, кое-как нашел филармонию, находившуюся в начале
какого-то темного переулка, и вошел в парадное.
— Куда? — злобно окрикнула меня какая-то баба в красной косынке, торчащая у гардероба.
— Библиотека открыта?
— Кажется, до семи часов. Я точно не знаю.
«Проклятие всем богам! — подумал я. — Сейчас уже половина
восьмого!»
— Раз закрыта, значит, точка, — сказала она.
«Она, чертовка, сама точно не знает, когда закрывают библиотеку, а пускать не хочет, — подумал я. — Хорошо же! Придется схитрить».
— Сейчас, очевидно, скоро будет семь, — проговорил я, направляясь к лестнице. — Нужно успеть! — Тетка что-то проскрипела и
умолкла
2024-12-21 11:52:54
Наступила сильная оттепель. Весь Невский казался сырым и
темным. Почерневшие мокрые тротуары ясно отражали серое небо
и прохожих, мимо мчались машины, поднимая вверх брызги воды
и серого талого снега… Несмотря на теплую погоду, шел густой мягкий снег, мокрыми большими хлопьями бесшумно оседающий на
крышах, на одежде и на мокрых тротуарах, где он сейчас же пропадал, оставляя сырой след. Весь город был под какой-то снежной
вуалью, и даже люди похожи были на движущихся елочных фигурок, сплошь покрытых пушистыми хлопьями ваты.
Однако вид проспекта был оригинальным, и я, идя по нему, с
каким-то радостным чувством созерцал все его достопримечательности под этой сырой пеленой.
2024-12-21 11:53:42
Когда мы сегодня утром с Норой вышли на улицу,
было прекрасное зимнее утро. Воздух был удивительно свежим,
даже опьяняющим, снег, лежащий на земле и венчающий все возвышенности города, принял на себя какой-то голубоватый цвет.
Тумана совершенно не было, и все окружающее было ясно и четко
видно. Вообще я в первый раз вижу такое утро! Особенно голубоватый снег меня покорил.
Я вообще органически не перевариваю всякие прилавки, кассы,
очереди, короче говоря, магазины, хотя мне частенько приходится дома (в Москве) их навещать, но почему-то здесь я отправился
в лавку за хлебом с большой охотой. Может, потому, что это была
ленинградская лавка?
Я отыскал ее на некотором пространстве Гороховой улицы, между Мойкой и ул. Герцена. Это была заурядная лавчонка, полуподвальная какая-то, низенькая, с бушующей толпой и продавцами,
злобно выглядывающими из-за прилавка.
Простояв среди обывателей с кошелками в двух очередях, я получил нужный нам круглый серый каравай хлеба, к которому все
ленинградцы питают истинную страсть, и отправился на ул. Герцена домой, по дороге взглянув на спокойно и грузно высившийся
золотой купол Исаакия.
2024-12-21 11:55:28
Прежде всего, я вышел на площадь и, зайдя за мост через Мойку, остановился на противоположной Исаакию стороне площади.
Я вытащил карточку и, быстро заприметив все особенности
вида, незаметно набросал их на листке. Никто не обращал на меня
внимания, и я был рад скромности ленинградцев.
Проходя мимо гостиницы «Астория», я погрузил в почтовый
ящик, висевший на ее стене, свое послание моему учителю по музыке и его половине и двинулся дальше.
Я спешил, так как сегодняшний день — последний день моего
пребывания в стенах Ленинграда, и мне хотелось еще раз увидеть
все его сокровища.
Выйдя к памятнику Петра, я встал в том месте, откуда были видны особенно интересно и памятник, и собор, и тот самый фонарь,
на который мы с Евгением еще раньше обратили внимание. Эта
панорама была сложнее, и мне пришлось повозиться с зарисовкой
дольше, так что в конце миссии мороз мне стал довольно сильно
мешать, а в варежках я трудиться не мог. Мимо проходили какие-то
дядьки, но никто из них мне не помешал. Что значит мирное время!
Будь теперь война, так меня давным-давно б поволокли к Неве и
утопили как предателя отчизны, хотя я и делаю зарисовки просто
как любитель искусства. Но тогда бы меня расспрашивать не стали
бы, не то что верить!
Я тронулся дальше вдоль набережной Невы, мимо корпусов Адмиралтейства. Подойдя к Зимнему, я уселся на лавку в садике и стал
запоминать панораму на Неву, на еле видневшуюся вдали Петро-
павловку и на угол Зимнего дворца. Мороз мне не дал долго размышлять, и я поспешил незаметно запечатлеть кое-как и эту картину.
Далее я двинулся вдоль Невы к той арке, которая соединяла Эрмитаж с другими домами, перекидываясь через Канаву. Картину
вида Петропавловской крепости из-под арки мне помешали как
следует сделать расчищавшие снег рабочие, но я все-таки ухитрился кое-что там набросать. Особенно один из них уставился на меня,
как на чудо, и стоял, вроде истукана, открыв свою пасть. Я, конечно,
мысленно обозвал его «идиотом» и тронулся дальше.
Завернув за угол Эрмитажа, я увидел снова стоящих чугунных
титанов, подпирающих своды въезда. Далее виднелся угол розового Зимнего, за которым вдали стоял Исаакий. Это была та самая
панорама, которой мы с Женькой особенно любовались. Однако
запечатлеть ее на бумаге я не смог, так как тут прохаживался милиционер, скрипя каблуками на снегу. Я получше запомнил все детали и решил положиться на свою память. Однако я все-таки успел
на листке молниеносно охватить контуры, но быстро его спрятал,
когда приблизилась опасность от обернувшегося ко мне члена милиции.
По Невскому я дошел до Казанского собора, и, встав на берегу
канала Грибоедова, запечатлел и этот собор, прибавив к собору
видневшийся угол Дома книги.
К памятнику Екатерины я уже не решился идти, так как было
пора отправляться за Леонорой в детсад, да, к тому же, и морозец
меня за все это время успел пробрать. Памятник Катьки я решил
сделать по памяти.