Климат Санкт-Петербурга

ПОГОДА ПРОГНОЗ
ПОГОДЫ		 КАРТЫ
ПОГОДЫ		 АЭРОПОРТЫ ОБЛАКА ПТИЦЫ Библио-
тека		 Полезные
ссылки		 FAQ о погоде ФОТО Метео-
клуб
Главная Карта сайта     КАРТЫ ПОГОДЫ для профессионалов ИНФОРМЕРЫ ПОГОДЫ ПУБЛИЦИСТИКА
Добавить в Избранное Написать нам Автор сайта Лирика
Долгосрочный прогноз Термограф Метеограммы (графики погоды)  

Полезные ссылки:
Метеоцентр.Азия - наш сайт с высокодетализированными прогнозами погоды по пунктам Pоссии и мира
Облегчённая версия Метеоклуба (для смартфонов)

Климат Санкт-Петербурга

 - Начало - Ответить - Статистика - Pегистрация - Поиск -

МЕТЕОКЛУБ : независимое сообщество любителей метеорологии (Европа и Азия) : ФОРУМ О ПОГОДЕ И ПРИРОДЕ / Климат / Климат Санкт-Петербурга
<< . 1 . 2 . 3 .
Автор Сообщение
CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:41


Из дневника Льва Федотова, описание поездки в Ленинград, 31 декабря 1940


Я вышел на свежий воздух: передо мною раскинулась вокзальная
площадь, по которой сновали дребезжащие, маленькие, квадратные
трамвайчики с красивыми стенками и неровными, чередующимися по величине оконцами. Их вид меня прямо умилил! Как давно я
не видел этих игрушечных ленинградских трамваев! Кругом гудели
автомобили, шумели прохожие, и все это было придавлено призрачной снежной пеленой, опускающейся медленно на землю.

Вокруг площади стояли невысокие светлые домишки с покатыми крышами, покрытыми толстым снегом. Через площадь, на углу
с Невским проспектом, высилась небольшая церквушка, особенно
врезавшаяся мне в память. Ее пузатый купол белел от снежного покрова. Ну, разве это не прекрасная картина?! Да… это была не Москва!

Памятника Александру III-ьему я не увидал: на его месте простиралось пустое место. Так и есть — это «произведение искусства»
предали забвению!

Ревностно обходя всю площадь, я двинулся влево от вокзала к
началу Невского проспекта. Прямо передо мною промчался ленинградский трамвай американского вида, коричневого цвета с очень
длинными вагонами и квадратными окнами. Завернув за угол, я
увидел прославленный и долгожданный проспект. Находясь сейчас
на одном его конце, я в ясную погоду мог бы видеть другой его конец, т. е. Золотой шпиль Адмиралтейства. Он был прям, как линейка, и дома по обеим сторонам симметрично уходили вдаль, теряясь
в снежном дыму и представляя собой превосходное перспективное
зрелище.

Все — и дома, и воздух, обжигающий, и морозный, и люди — все
было мне ново, даже чуждо. Именно воздух был для меня также нов,
ибо это был не московский…

Проспект был люден: кругом спешили по своим делам взрослые,
хозяйки выходили из магазинов с полными кошелками, ребята куда-то мчались. То и дело проносились ленинградские трамвайчики, на
которые я смотрел с широко открытыми глазами, ревели автобусы,
оставляющие дымный лазурный след — жизнь кипела!

Я чувствовал себя на улице, как в чужом доме — мне казалось,
что прохожие, подразумевая во мне приезжего, кидали на меня
удивленные или пристальные взгляды. Я, конечно, не старался
играть роль дурака и не шел по тротуару, поминутно оглядываясь
и разинув рот, глядя на окружавшие меня дома; я шел привычным
быстрым шагом, крепко сжимая в руке чемоданчик, внешне спокойный, но внутри настороженный.



CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:43


Увидев гениальное творение Воронихина — Казанский собор —
я подумал: «Ну, это я увидел уже, но то, что я сейчас увижу Исаакий…
все равно не верю! Этот момент, наверное, так и не настанет!»
Садик перед собором был весь в снегу, и памятники Кутузову и
Барклаю де Толли так же, как и Екатерина, были похожи на снежные изваяния. Высоко в небо врезался крест собора. Мощные колоннады, с обеих сторон дугами отходящие от купола, гигантской
подковой охватывали садик перед всем зданием. Сквозь толщи холодного воздуха и редкие снежные пылинки изящный собор был
густо серого цвета с отливом цвета вечернего неба.

Против собора высился по другую сторону проспекта Дом книги, который был по внешности чистокровным европейским домом
с лепными украшениями и фигурками смертных, держащими глобус, находившимися на самом углу крыши.

Следуя вдоль проспекта под звон трамваев и говор толпы, я невольно опасался, как бы из моих ленинградцев никого не оказалось
дома… Черт возьми! Тогда мне придется, может, до вечера проторчать на улице! Но, откровенно говоря, я этого не очень боялся, ибо
то была не Москва, а погулять-то по соседству с Исаакием, Невой,
памятником Петру и Зимним вообще я, безусловно, был не прочь.

Постепенно из-за морозной пелены стал обрисовываться в конце проспекта острый шпиль Адмиралтейства, пока еще похожий
на призрачное золотистое видение. Итак, еще одна достопримечательность этого города предстала перед моим взором.
На другой стороне Невского я увидел беже-розового цвета здание, похожее на арку в готическом стиле. Что это за здание было —
я не знал, да и сейчас не знаю.

Неожиданно мой путь пересекла Мойка. Вот на какой реке и живут мои ленинградцы. Взойдя на мостик, я пристально смотрел на
знакомую мне речушку, покрытую снегом и льдом, кое-где пожелтевшим, и уходящую куда-то дальше, поворачивая вправо. Тогда я
еще не мог знать, что недалеко от меня, в детском саду, в этот самый
момент была наследница Раи и Мони. Это я узнал лишь потом!..
Я мог, конечно, продвигаться вдоль русла Мойки, чтобы достигнуть Исаакия, возле которого у этой реки и находилось мое ленинградское пристанище, но я хотел все же пройти еще по Невскому,
чтобы увидеть улицу Герцена.

Так я и сделал! Обгоняя флегматичных прохожих, я дошел до
угла улицы Герцена, которая начиналась под аркой Красной Армии
перед Зимним дворцом. Эта арка мне была отсюда видна. Это было
оранжевого цвета высокоархитектурное сооружение с белыми лепными ангелами и прочими украшениями неземного характера.

С широко раскрытыми от интереса глазами я шел по ул. Герцена, созерцая и вспоминая места, которые когда-то тоже ласкали
мой взгляд. Улицу Герцена нельзя назвать плохой улицей — я шел
по ней с большим удовлетворением и интересом, поджидая момента, когда она пересечет площадь Воровского, на которой и существует Исаакиевский собор. На тротуарах стояли цилиндрической
формы будочки, обклеенные афишами, уже в Москве считающиеся
допотопными вещами. На них пестрели названия концертов, драм,
опер… Тщетно искал я слово «Аида»… Я так желал и желаю увидеть
и услышать ее на ленинградской сцене, тем более что здесь-то ее
ставят полностью, о чем я уже говорил еще давно в дневнике.

«Ну, сейчас я Исаакия увижу! — ликовал про себя я. — Прямо не
верю, ей–богу!» Но я смаковал и не прибавлял шагу. Между тем, мороз давал о себе знать: он меня довольно основательно уже пронял,
хотя я не обращал на него внимания, занятый мыслями о Исаакие
и о встрече с моими двоюродными сестрой и братом и с их прямым
и непосредственным потомком. Ведь самое главное оставалось впереди!
И как это ни странно, но я очень скоро очутился рядом с серыми стенами и высокими полукруглыми наверху окнами гостиницы
«Астории», так часто фигурирующей на моих рисунках вместе с
Исаакием.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:44


Я вышел на площадь и… увидел картину, столь близкую и любимую мне. Это была картина! Прямо передо мною белел кубической формы трехэтажный дом, с многочисленными сахарными колоннами; за этим домом и находилась скромная хижина, которая
должна была приютить меня. Посреди площади стоял памятник
Николаю I-му, за которым текла под широким мостом Мойка.
Сложный до безумства от украшений в виде рельефов, человеческих фигур, листьев и оружия, темно–малиновый пьедестал был
увенчан ужасно бесчувственной лошадью, верхом на которой восседал популярный палач, оригинально покрытый снегом и посиневший от мороза.

Садик перед Исаакием был гол, пуст и бел; с
одной его стороны серела «Астория», с другой — розовело германское посольство, а прямо перед ним… прямо перед ним водружался
на площади громадный, нахмуренный Исаакий. Его мне даже просто трудно описать! Это было нечто потрясающее. Короче говоря,
я видел перед собою Исаакия! Его мрачные, лиловые от холода стены, малиновые мощные колоннады под треугольными портиками,
многочисленные изваяния божеств, его четыре колокольни с яркими позолоченными куполами и, наконец, его гигантский ослепляющий желтый главный купол — представляли из себя умопомрачительную картину. Под пеленой зимнего воздуха он был еще
оригинальнее, чем тогда летом, когда я был тут в 1937 году… Зима
его смягчала, окутывая в снежную ризу, и окрашивала в синие и
лиловые цвета, оставляя лишь без изменения главный купол и купола колоколен. Он казался таким грузным, тяжелым, но величественным, что я мог гордиться за весь этот город.

Я тщательно обогнул всю площадь, любуясь этим гениальнейшим сокровищем архитектуры; с моста Мойки он выглядел еще
величественнее. Отсюда открывался вид на всю площадь вместе с
«Асторией» — справа, с немецким посольством — слева и с памятником Николаю и Исаакием — посередине. С этот места собор казался еще лазурнее, так как толща воздуха между нами теперь была
больше.


CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:47


2 января 1941

Мы были на круглом узком, шириной в четверть метра балкончике, окружавшем каменную будку с крестом наверху (самой верхней частью собора). Под окнами будки, которая, между прочим,
была схожа по величине с настоящей часовней, были обозначены
красной краской все четыре стороны горизонта. Края балкончика
держали на себе тонкие перильца; у самого отверстия колодца, ведущего на этот балкончик, была пришвартована вывеска, запрещающая посетителям тревожить здесь фотоаппараты и находиться тут
свыше 15 минут. На балкончике маячил какой-то дядька, который,
впрочем, скоро смылся вниз.

Нам представилась такая картина, которую я, кажется, в жизни
еще не видел. Чтобы осознать ее всю, ее следовало бы видеть, а не
читать описания. Дело не в самом городе, а дело было в настоящей
зимней погоде.

Сквозь разорванные, призрачные, словно марля, кучевые облака,
выглядывали яркие золотые стрелы лучей, заливавшие все вокруг.
Сверху город казался каким-то сказочным снежным селением, с белеющими крышами, сверкающими на солнце. Чертовски крепкий
мороз вызывал глубокие испарения от домов, и в воздухе струились
светившиеся, словно фосфоресцирующие, слои пара и тумана, которые оригинально размывали и скрывали далекие дома и края горизонта.
Эффект всему этому придавало солнце! Не будь его, все было
б иначе. Но теперь клубы облаков и морозного тумана вместо своего
обычного беловато-синего оттенка заключали в себе цвета истинного золота! Вследствие сильного мороза все сотни труб были увенчаны клубами белого дыма, но ввиду странных обстоятельств дым был
до того густым и крепким, что не расползался, а стоял строго очерченными пучками, словно вата, воткнутая в трубы. Золотистый цвет
их от солнца напоминал игрушечный городок–сказку, из трубы которого в виде дыма торчала вата, посыпанная блестками. Таких дымков
были сотни, от чего зрелище казалось неповторимым.
Вдали синели контуры церквей, Петропавловского шпиля и
даже, что меня обрадовало, был виден темный купол Казанского
собора.

Сразу из-под балкончика выходили позолоченные листы купола
Исаакия, круто спускавшиеся вниз, и, глядя на них, я почему-то испытывал небольшое головокружение.

Здесь наверху мороз чувствовался еще сильнее. Было просто невозможно стоять. Все здесь обледенело, и мы сами, казалось, скоро
должны были превратиться в лед. Чудовищной силы ветер со всех
сторон обдавал нас, обжигал лицо и чуть было не сбивал нас с ног.
Это была истинная пытка… Мы коченели, но уходить все еще было
нам жалко. Мороз и ветер создавали здесь головокружительную обстановку.

— Давай спустимся, — сказал мне Женька. Мы были словно в
огне. Понятно, что подобное положение не очень-то привлекало
все-таки нас, и мы стали спускаться. Меня это путешествие стало
сильно угнетать, и я думал, что стану счастливейшим из смертных, когда почувствую под собой твердую почву. Угнетали меня
здесь, прежде всего, невыразимая высота и ощущение шаткой опоры, которая уж чересчур долго находилась под нами. Быстро проскользнув все этапы дороги, мы, наконец, вышли к колоннам под
портик.

Мы были промерзшие, утомленные, но удовлетворенные. Покидая Исаакий, мы осведомились в кассе об открытках с его видами,
но нам всучили какие-то несущественные картинки, и мы поспешили возвратить их обратно.

Спустившись с лестницы на площадь, мы задрали головы и оглядели толстенные мощные темно-малиновые колонны, чуть-чуть
побеленные легким наплывом инея.

— Ну и громада! — воскликнул я. — Ты посмотри только!
— Да, грозная штука, — подтвердил Женька.

Мы, замерзшие до последнего нерва, добрели до угла и уговорились завтра двинуться на Эрмитаж, попрощались и разошлись.

— Ну, были в Исаакиевском соборе? — спросила меня Рая, когда я, очутившись дома, стал немного отходить от состояния полного
замораживания.

— Были, — ответил я. — На вышку лазили.
— Сумасшедшие! — ужаснулась Рая. — Да кто же ходит зимой
на вышку? Вы, наверное, там одни и были-то. У нас только летом ее
посещают. Ведь там потрясающий холод.
— Совсем нет. Там вместе с нами существовал какой-то детина!
— Наверное, такой же безумец, как и вы? — рассмеялась она.
— Очень может быть.
— Удивляюсь, как вы живы только остались! — проговорила
моя сестра.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:49


3 января 1941

День был светлый, морозный, и в небе тянулись бесконечные
ослепительные зимние облака. Свежий снег покрывал все горизонтальные плоскости в городе.


По мосту громыхали маленькие
красные трамвайчики и многочисленные автомобили, оставляющие позади себя в морозном воздухе синюю пелену дыма.
Перед Адмиралтейством, вернее, перед его крайними корпусами, стояли гигантские позеленевшие якоря, охранявшие въезды в
ворота. На набережной, перед корпусами тянулись ряды одетых в
иней деревьев, похожих на стеклянные гирлянды.
За Адмиралтейством, наконец, мелькнула скала с Петром на
коне. Мы вышли на обширную площадь Декабристов, окруженную
с боков оранжевыми корпусами Адмиралтейства, сзади ограниченную мощным Исаакием, темневшим в морозном воздухе из-за
деревьев, а спереди — отрезанную Невой, к которой спускалась на
набережной широкая каменная лестница с громадными вазами по
бокам.

Около Исаакия мы поспешили расстаться, ибо оба почти превратились в лед. Мороз был просто телораздирающий, я даже удивляюсь, как мы могли выдержать такой.

С большими усилиями я достиг ул. Герцена и нужной мне двери.
Пройдя через парадное, я пересек дворик и, поднявшись по лестнице, предстал, наконец, перед «вратами моего ленинградского
логовища».

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:50


4 января 1941



День сегодня был пасмурный, так что оконные стекла, покрытые
льдом и снегом, совсем не пропускали света. Пришлось открыть
внутреннюю створку форточки, находившейся в нижней части
окна, чтобы лед немного стаял. Рая убрала с подоконника кастрюли, ибо образовалось зловещее море воды, каскадом падающее на
пол в подставленную ладью. Когда снег немного стаял, можно было
видеть сквозь балконную решетку белую полосу Мойки и дома на
том берегу. Я, вспомнив свое давнишнее желание — по приезде в
Ленинград нарисовать вид из окна квартиры моих ленинградцев, —
решил именно сегодня удовлетворить свой интерес и тем самым открыть счет моим ленинградским рисункам.


CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:51


7 января 1941

Был прекрасный теплый зимний вечер! Невский сверкал многочисленными огнями, блестящими рельсами, окнами в домах, широкими зажженными витринами и фонарями машин. Пробыв изрядное
количество времени на остановке, я, наконец, взобрался в нужный
мне номер и очутился в дьявольской тесноте. Все, казалось, готовы
были содрать с других двадцать шесть шкур, ни больше ни меньше!
Со слов других, я узнал, что ул. Некрасова будет после какого-то цир-
ка. Я, видя, что мне упрямо не дают продвигаться к выходу, пришел в
относительное бешенство, которое помогло мне быстро достигнуть
цели… Сойдя, кое-как нашел филармонию, находившуюся в начале
какого-то темного переулка, и вошел в парадное.

— Куда? — злобно окрикнула меня какая-то баба в красной косынке, торчащая у гардероба.
— Библиотека открыта?
— Кажется, до семи часов. Я точно не знаю.
«Проклятие всем богам! — подумал я. — Сейчас уже половина
восьмого!»
— Раз закрыта, значит, точка, — сказала она.
«Она, чертовка, сама точно не знает, когда закрывают библиотеку, а пускать не хочет, — подумал я. — Хорошо же! Придется схитрить».
— Сейчас, очевидно, скоро будет семь, — проговорил я, направляясь к лестнице. — Нужно успеть! — Тетка что-то проскрипела и
умолкла

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:52


8 января 1941

Наступила сильная оттепель. Весь Невский казался сырым и
темным. Почерневшие мокрые тротуары ясно отражали серое небо
и прохожих, мимо мчались машины, поднимая вверх брызги воды
и серого талого снега… Несмотря на теплую погоду, шел густой мягкий снег, мокрыми большими хлопьями бесшумно оседающий на
крышах, на одежде и на мокрых тротуарах, где он сейчас же пропадал, оставляя сырой след. Весь город был под какой-то снежной
вуалью, и даже люди похожи были на движущихся елочных фигурок, сплошь покрытых пушистыми хлопьями ваты.
Однако вид проспекта был оригинальным, и я, идя по нему, с
каким-то радостным чувством созерцал все его достопримечательности под этой сырой пеленой.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:53


9 января 1941

Когда мы сегодня утром с Норой вышли на улицу,
было прекрасное зимнее утро. Воздух был удивительно свежим,
даже опьяняющим, снег, лежащий на земле и венчающий все возвышенности города, принял на себя какой-то голубоватый цвет.
Тумана совершенно не было, и все окружающее было ясно и четко
видно. Вообще я в первый раз вижу такое утро! Особенно голубоватый снег меня покорил.

Я вообще органически не перевариваю всякие прилавки, кассы,
очереди, короче говоря, магазины, хотя мне частенько приходится дома (в Москве) их навещать, но почему-то здесь я отправился
в лавку за хлебом с большой охотой. Может, потому, что это была
ленинградская лавка?

Я отыскал ее на некотором пространстве Гороховой улицы, между Мойкой и ул. Герцена. Это была заурядная лавчонка, полуподвальная какая-то, низенькая, с бушующей толпой и продавцами,
злобно выглядывающими из-за прилавка.

Простояв среди обывателей с кошелками в двух очередях, я получил нужный нам круглый серый каравай хлеба, к которому все
ленинградцы питают истинную страсть, и отправился на ул. Герцена домой, по дороге взглянув на спокойно и грузно высившийся
золотой купол Исаакия.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:55


10 января 1941

Прежде всего, я вышел на площадь и, зайдя за мост через Мойку, остановился на противоположной Исаакию стороне площади.

Я вытащил карточку и, быстро заприметив все особенности
вида, незаметно набросал их на листке. Никто не обращал на меня
внимания, и я был рад скромности ленинградцев.

Проходя мимо гостиницы «Астория», я погрузил в почтовый
ящик, висевший на ее стене, свое послание моему учителю по музыке и его половине и двинулся дальше.

Я спешил, так как сегодняшний день — последний день моего
пребывания в стенах Ленинграда, и мне хотелось еще раз увидеть
все его сокровища.

Выйдя к памятнику Петра, я встал в том месте, откуда были видны особенно интересно и памятник, и собор, и тот самый фонарь,
на который мы с Евгением еще раньше обратили внимание. Эта
панорама была сложнее, и мне пришлось повозиться с зарисовкой
дольше, так что в конце миссии мороз мне стал довольно сильно
мешать, а в варежках я трудиться не мог. Мимо проходили какие-то
дядьки, но никто из них мне не помешал. Что значит мирное время!
Будь теперь война, так меня давным-давно б поволокли к Неве и
утопили как предателя отчизны, хотя я и делаю зарисовки просто
как любитель искусства. Но тогда бы меня расспрашивать не стали
бы, не то что верить!

Я тронулся дальше вдоль набережной Невы, мимо корпусов Адмиралтейства. Подойдя к Зимнему, я уселся на лавку в садике и стал
запоминать панораму на Неву, на еле видневшуюся вдали Петро-
павловку и на угол Зимнего дворца. Мороз мне не дал долго размышлять, и я поспешил незаметно запечатлеть кое-как и эту картину.

Далее я двинулся вдоль Невы к той арке, которая соединяла Эрмитаж с другими домами, перекидываясь через Канаву. Картину
вида Петропавловской крепости из-под арки мне помешали как
следует сделать расчищавшие снег рабочие, но я все-таки ухитрился кое-что там набросать. Особенно один из них уставился на меня,
как на чудо, и стоял, вроде истукана, открыв свою пасть. Я, конечно,
мысленно обозвал его «идиотом» и тронулся дальше.

Завернув за угол Эрмитажа, я увидел снова стоящих чугунных
титанов, подпирающих своды въезда. Далее виднелся угол розового Зимнего, за которым вдали стоял Исаакий. Это была та самая
панорама, которой мы с Женькой особенно любовались. Однако
запечатлеть ее на бумаге я не смог, так как тут прохаживался милиционер, скрипя каблуками на снегу. Я получше запомнил все детали и решил положиться на свою память. Однако я все-таки успел
на листке молниеносно охватить контуры, но быстро его спрятал,
когда приблизилась опасность от обернувшегося ко мне члена милиции.
По Невскому я дошел до Казанского собора, и, встав на берегу
канала Грибоедова, запечатлел и этот собор, прибавив к собору
видневшийся угол Дома книги.

К памятнику Екатерины я уже не решился идти, так как было
пора отправляться за Леонорой в детсад, да, к тому же, и морозец
меня за все это время успел пробрать. Памятник Катьки я решил
сделать по памяти.


CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 14 Май 2025 09:45


Страницы истории.

Летом 1934 г. в Ленинграде с целью изучения микроклимата города производились наблюдения с трамвая, посредством психрометра Ассмана, а также термографа Ришара. В первом случае отсчеты производились на определенных остановках через каждые 10 минут, не сходя с трамвая. Психрометр заводился и выставлялся на руке с площадки трамвая незадолго перед намеченной остановкой; во время остановки производился отсчет. Повторные наблюдения на остановке после ухода трамвая не обнаружили влияния массы вагона на показания прибора.

Был произведен также ряд наблюдений посредством термографа Ришара. Последний подвешивался на резиновых оттяжках в легкой будочке конструкции Д. Ф. Нездюрова, перпендикулярно ходу вагона. На доске внутри самописца был установлен электромагнит, получающий питание от элемента карманного фонарика. Будочка помещалась на крыше переднего вагона, и от прибора на площадку вагоновожатого был проведен провод от электромагнита с кнопкой. Перед отправкой вагона с конечного пункта наблюдатель производил отсчет по психрометру Ассмана для начальной точки и затем в определенных точках производились отметки на ленте путем нажатия кнопки. В конце маршрута производился второй отсчет по психрометру Ассмана.
Влияние массы вагона, вследствие достаточной вентиляции, исключается.

Так как рельеф города плоский, то резких колебаний температуры в различных его частях наблюдать не пришлось. Наибольшие колебания достигали 2°. Наиболее повышенные температуры отмечены в узких улицах и среди построек.

Преимущество описанного способа получения температурных разрезов заключается в возможности получить их в различных направлениях и в большом количестве, использовав вагоны различных маршрутов, а также и в дешевизне. К недостаткам нужно отнести громоздкость и слишком большую высоту установки прибора. Желательно, устранив эти недостатки, организовать таким способом также наблюдения над другими элементами, не ограничиваясь только температурой. (Из доклада Д. Ф. Нездюрова на заседании комиссии "Гидрометрежим и человек", 1934 г.).

<< . 1 . 2 . 3 .
Ваш ответ

          Отменить *Что это?

 » Логин  » Пароль 
 
 


Поддержка: miniBB forum software © 2001-2025