Климат Санкт-Петербурга

ПОГОДА ПРОГНОЗ
ПОГОДЫ		 КАРТЫ
ПОГОДЫ		 АЭРОПОРТЫ ОБЛАКА ПТИЦЫ Библио-
тека		 Полезные
ссылки		 FAQ о погоде ФОТО Метео-
клуб
Главная Карта сайта     КАРТЫ ПОГОДЫ для профессионалов ИНФОРМЕРЫ ПОГОДЫ ПУБЛИЦИСТИКА
Добавить в Избранное Написать нам Автор сайта Лирика
Долгосрочный прогноз Термограф Метеограммы (графики погоды)  

Полезные ссылки:
Метеоцентр.Азия - наш сайт с высокодетализированными прогнозами погоды по пунктам Pоссии и мира
Облегчённая версия Метеоклуба (для смартфонов)

Климат Санкт-Петербурга

Сейчас в Метеоклубе:
Участников - 0 		Максимальное одновременное количество посетителей: 308 [2 Ноя 2013 22:42]
Гостей - 296 / Участников - 12

 - Начало - Ответить - Статистика - Pегистрация - Поиск -

МЕТЕОКЛУБ : независимое сообщество любителей метеорологии (Европа и Азия) : ФОРУМ О ПОГОДЕ И ПРИРОДЕ / Климат / Климат Санкт-Петербурга
<< . 1 . 2 . 3 .
Автор Сообщение
CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:41


Из дневника Льва Федотова, описание поездки в Ленинград, 31 декабря 1940


Я вышел на свежий воздух: передо мною раскинулась вокзальная
площадь, по которой сновали дребезжащие, маленькие, квадратные
трамвайчики с красивыми стенками и неровными, чередующимися по величине оконцами. Их вид меня прямо умилил! Как давно я
не видел этих игрушечных ленинградских трамваев! Кругом гудели
автомобили, шумели прохожие, и все это было придавлено призрачной снежной пеленой, опускающейся медленно на землю.

Вокруг площади стояли невысокие светлые домишки с покатыми крышами, покрытыми толстым снегом. Через площадь, на углу
с Невским проспектом, высилась небольшая церквушка, особенно
врезавшаяся мне в память. Ее пузатый купол белел от снежного покрова. Ну, разве это не прекрасная картина?! Да… это была не Москва!

Памятника Александру III-ьему я не увидал: на его месте простиралось пустое место. Так и есть — это «произведение искусства»
предали забвению!

Ревностно обходя всю площадь, я двинулся влево от вокзала к
началу Невского проспекта. Прямо передо мною промчался ленинградский трамвай американского вида, коричневого цвета с очень
длинными вагонами и квадратными окнами. Завернув за угол, я
увидел прославленный и долгожданный проспект. Находясь сейчас
на одном его конце, я в ясную погоду мог бы видеть другой его конец, т. е. Золотой шпиль Адмиралтейства. Он был прям, как линейка, и дома по обеим сторонам симметрично уходили вдаль, теряясь
в снежном дыму и представляя собой превосходное перспективное
зрелище.

Все — и дома, и воздух, обжигающий, и морозный, и люди — все
было мне ново, даже чуждо. Именно воздух был для меня также нов,
ибо это был не московский…

Проспект был люден: кругом спешили по своим делам взрослые,
хозяйки выходили из магазинов с полными кошелками, ребята куда-то мчались. То и дело проносились ленинградские трамвайчики, на
которые я смотрел с широко открытыми глазами, ревели автобусы,
оставляющие дымный лазурный след — жизнь кипела!

Я чувствовал себя на улице, как в чужом доме — мне казалось,
что прохожие, подразумевая во мне приезжего, кидали на меня
удивленные или пристальные взгляды. Я, конечно, не старался
играть роль дурака и не шел по тротуару, поминутно оглядываясь
и разинув рот, глядя на окружавшие меня дома; я шел привычным
быстрым шагом, крепко сжимая в руке чемоданчик, внешне спокойный, но внутри настороженный.



CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:43


Увидев гениальное творение Воронихина — Казанский собор —
я подумал: «Ну, это я увидел уже, но то, что я сейчас увижу Исаакий…
все равно не верю! Этот момент, наверное, так и не настанет!»
Садик перед собором был весь в снегу, и памятники Кутузову и
Барклаю де Толли так же, как и Екатерина, были похожи на снежные изваяния. Высоко в небо врезался крест собора. Мощные колоннады, с обеих сторон дугами отходящие от купола, гигантской
подковой охватывали садик перед всем зданием. Сквозь толщи холодного воздуха и редкие снежные пылинки изящный собор был
густо серого цвета с отливом цвета вечернего неба.

Против собора высился по другую сторону проспекта Дом книги, который был по внешности чистокровным европейским домом
с лепными украшениями и фигурками смертных, держащими глобус, находившимися на самом углу крыши.

Следуя вдоль проспекта под звон трамваев и говор толпы, я невольно опасался, как бы из моих ленинградцев никого не оказалось
дома… Черт возьми! Тогда мне придется, может, до вечера проторчать на улице! Но, откровенно говоря, я этого не очень боялся, ибо
то была не Москва, а погулять-то по соседству с Исаакием, Невой,
памятником Петру и Зимним вообще я, безусловно, был не прочь.

Постепенно из-за морозной пелены стал обрисовываться в конце проспекта острый шпиль Адмиралтейства, пока еще похожий
на призрачное золотистое видение. Итак, еще одна достопримечательность этого города предстала перед моим взором.
На другой стороне Невского я увидел беже-розового цвета здание, похожее на арку в готическом стиле. Что это за здание было —
я не знал, да и сейчас не знаю.

Неожиданно мой путь пересекла Мойка. Вот на какой реке и живут мои ленинградцы. Взойдя на мостик, я пристально смотрел на
знакомую мне речушку, покрытую снегом и льдом, кое-где пожелтевшим, и уходящую куда-то дальше, поворачивая вправо. Тогда я
еще не мог знать, что недалеко от меня, в детском саду, в этот самый
момент была наследница Раи и Мони. Это я узнал лишь потом!..
Я мог, конечно, продвигаться вдоль русла Мойки, чтобы достигнуть Исаакия, возле которого у этой реки и находилось мое ленинградское пристанище, но я хотел все же пройти еще по Невскому,
чтобы увидеть улицу Герцена.

Так я и сделал! Обгоняя флегматичных прохожих, я дошел до
угла улицы Герцена, которая начиналась под аркой Красной Армии
перед Зимним дворцом. Эта арка мне была отсюда видна. Это было
оранжевого цвета высокоархитектурное сооружение с белыми лепными ангелами и прочими украшениями неземного характера.

С широко раскрытыми от интереса глазами я шел по ул. Герцена, созерцая и вспоминая места, которые когда-то тоже ласкали
мой взгляд. Улицу Герцена нельзя назвать плохой улицей — я шел
по ней с большим удовлетворением и интересом, поджидая момента, когда она пересечет площадь Воровского, на которой и существует Исаакиевский собор. На тротуарах стояли цилиндрической
формы будочки, обклеенные афишами, уже в Москве считающиеся
допотопными вещами. На них пестрели названия концертов, драм,
опер… Тщетно искал я слово «Аида»… Я так желал и желаю увидеть
и услышать ее на ленинградской сцене, тем более что здесь-то ее
ставят полностью, о чем я уже говорил еще давно в дневнике.

«Ну, сейчас я Исаакия увижу! — ликовал про себя я. — Прямо не
верю, ей–богу!» Но я смаковал и не прибавлял шагу. Между тем, мороз давал о себе знать: он меня довольно основательно уже пронял,
хотя я не обращал на него внимания, занятый мыслями о Исаакие
и о встрече с моими двоюродными сестрой и братом и с их прямым
и непосредственным потомком. Ведь самое главное оставалось впереди!
И как это ни странно, но я очень скоро очутился рядом с серыми стенами и высокими полукруглыми наверху окнами гостиницы
«Астории», так часто фигурирующей на моих рисунках вместе с
Исаакием.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:44


Я вышел на площадь и… увидел картину, столь близкую и любимую мне. Это была картина! Прямо передо мною белел кубической формы трехэтажный дом, с многочисленными сахарными колоннами; за этим домом и находилась скромная хижина, которая
должна была приютить меня. Посреди площади стоял памятник
Николаю I-му, за которым текла под широким мостом Мойка.
Сложный до безумства от украшений в виде рельефов, человеческих фигур, листьев и оружия, темно–малиновый пьедестал был
увенчан ужасно бесчувственной лошадью, верхом на которой восседал популярный палач, оригинально покрытый снегом и посиневший от мороза.

Садик перед Исаакием был гол, пуст и бел; с
одной его стороны серела «Астория», с другой — розовело германское посольство, а прямо перед ним… прямо перед ним водружался
на площади громадный, нахмуренный Исаакий. Его мне даже просто трудно описать! Это было нечто потрясающее. Короче говоря,
я видел перед собою Исаакия! Его мрачные, лиловые от холода стены, малиновые мощные колоннады под треугольными портиками,
многочисленные изваяния божеств, его четыре колокольни с яркими позолоченными куполами и, наконец, его гигантский ослепляющий желтый главный купол — представляли из себя умопомрачительную картину. Под пеленой зимнего воздуха он был еще
оригинальнее, чем тогда летом, когда я был тут в 1937 году… Зима
его смягчала, окутывая в снежную ризу, и окрашивала в синие и
лиловые цвета, оставляя лишь без изменения главный купол и купола колоколен. Он казался таким грузным, тяжелым, но величественным, что я мог гордиться за весь этот город.

Я тщательно обогнул всю площадь, любуясь этим гениальнейшим сокровищем архитектуры; с моста Мойки он выглядел еще
величественнее. Отсюда открывался вид на всю площадь вместе с
«Асторией» — справа, с немецким посольством — слева и с памятником Николаю и Исаакием — посередине. С этот места собор казался еще лазурнее, так как толща воздуха между нами теперь была
больше.


CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:47


2 января 1941

Мы были на круглом узком, шириной в четверть метра балкончике, окружавшем каменную будку с крестом наверху (самой верхней частью собора). Под окнами будки, которая, между прочим,
была схожа по величине с настоящей часовней, были обозначены
красной краской все четыре стороны горизонта. Края балкончика
держали на себе тонкие перильца; у самого отверстия колодца, ведущего на этот балкончик, была пришвартована вывеска, запрещающая посетителям тревожить здесь фотоаппараты и находиться тут
свыше 15 минут. На балкончике маячил какой-то дядька, который,
впрочем, скоро смылся вниз.

Нам представилась такая картина, которую я, кажется, в жизни
еще не видел. Чтобы осознать ее всю, ее следовало бы видеть, а не
читать описания. Дело не в самом городе, а дело было в настоящей
зимней погоде.

Сквозь разорванные, призрачные, словно марля, кучевые облака,
выглядывали яркие золотые стрелы лучей, заливавшие все вокруг.
Сверху город казался каким-то сказочным снежным селением, с белеющими крышами, сверкающими на солнце. Чертовски крепкий
мороз вызывал глубокие испарения от домов, и в воздухе струились
светившиеся, словно фосфоресцирующие, слои пара и тумана, которые оригинально размывали и скрывали далекие дома и края горизонта.
Эффект всему этому придавало солнце! Не будь его, все было
б иначе. Но теперь клубы облаков и морозного тумана вместо своего
обычного беловато-синего оттенка заключали в себе цвета истинного золота! Вследствие сильного мороза все сотни труб были увенчаны клубами белого дыма, но ввиду странных обстоятельств дым был
до того густым и крепким, что не расползался, а стоял строго очерченными пучками, словно вата, воткнутая в трубы. Золотистый цвет
их от солнца напоминал игрушечный городок–сказку, из трубы которого в виде дыма торчала вата, посыпанная блестками. Таких дымков
были сотни, от чего зрелище казалось неповторимым.
Вдали синели контуры церквей, Петропавловского шпиля и
даже, что меня обрадовало, был виден темный купол Казанского
собора.

Сразу из-под балкончика выходили позолоченные листы купола
Исаакия, круто спускавшиеся вниз, и, глядя на них, я почему-то испытывал небольшое головокружение.

Здесь наверху мороз чувствовался еще сильнее. Было просто невозможно стоять. Все здесь обледенело, и мы сами, казалось, скоро
должны были превратиться в лед. Чудовищной силы ветер со всех
сторон обдавал нас, обжигал лицо и чуть было не сбивал нас с ног.
Это была истинная пытка… Мы коченели, но уходить все еще было
нам жалко. Мороз и ветер создавали здесь головокружительную обстановку.

— Давай спустимся, — сказал мне Женька. Мы были словно в
огне. Понятно, что подобное положение не очень-то привлекало
все-таки нас, и мы стали спускаться. Меня это путешествие стало
сильно угнетать, и я думал, что стану счастливейшим из смертных, когда почувствую под собой твердую почву. Угнетали меня
здесь, прежде всего, невыразимая высота и ощущение шаткой опоры, которая уж чересчур долго находилась под нами. Быстро проскользнув все этапы дороги, мы, наконец, вышли к колоннам под
портик.

Мы были промерзшие, утомленные, но удовлетворенные. Покидая Исаакий, мы осведомились в кассе об открытках с его видами,
но нам всучили какие-то несущественные картинки, и мы поспешили возвратить их обратно.

Спустившись с лестницы на площадь, мы задрали головы и оглядели толстенные мощные темно-малиновые колонны, чуть-чуть
побеленные легким наплывом инея.

— Ну и громада! — воскликнул я. — Ты посмотри только!
— Да, грозная штука, — подтвердил Женька.

Мы, замерзшие до последнего нерва, добрели до угла и уговорились завтра двинуться на Эрмитаж, попрощались и разошлись.

— Ну, были в Исаакиевском соборе? — спросила меня Рая, когда я, очутившись дома, стал немного отходить от состояния полного
замораживания.

— Были, — ответил я. — На вышку лазили.
— Сумасшедшие! — ужаснулась Рая. — Да кто же ходит зимой
на вышку? Вы, наверное, там одни и были-то. У нас только летом ее
посещают. Ведь там потрясающий холод.
— Совсем нет. Там вместе с нами существовал какой-то детина!
— Наверное, такой же безумец, как и вы? — рассмеялась она.
— Очень может быть.
— Удивляюсь, как вы живы только остались! — проговорила
моя сестра.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:49


3 января 1941

День был светлый, морозный, и в небе тянулись бесконечные
ослепительные зимние облака. Свежий снег покрывал все горизонтальные плоскости в городе.


По мосту громыхали маленькие
красные трамвайчики и многочисленные автомобили, оставляющие позади себя в морозном воздухе синюю пелену дыма.
Перед Адмиралтейством, вернее, перед его крайними корпусами, стояли гигантские позеленевшие якоря, охранявшие въезды в
ворота. На набережной, перед корпусами тянулись ряды одетых в
иней деревьев, похожих на стеклянные гирлянды.
За Адмиралтейством, наконец, мелькнула скала с Петром на
коне. Мы вышли на обширную площадь Декабристов, окруженную
с боков оранжевыми корпусами Адмиралтейства, сзади ограниченную мощным Исаакием, темневшим в морозном воздухе из-за
деревьев, а спереди — отрезанную Невой, к которой спускалась на
набережной широкая каменная лестница с громадными вазами по
бокам.

Около Исаакия мы поспешили расстаться, ибо оба почти превратились в лед. Мороз был просто телораздирающий, я даже удивляюсь, как мы могли выдержать такой.

С большими усилиями я достиг ул. Герцена и нужной мне двери.
Пройдя через парадное, я пересек дворик и, поднявшись по лестнице, предстал, наконец, перед «вратами моего ленинградского
логовища».

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:50


4 января 1941



День сегодня был пасмурный, так что оконные стекла, покрытые
льдом и снегом, совсем не пропускали света. Пришлось открыть
внутреннюю створку форточки, находившейся в нижней части
окна, чтобы лед немного стаял. Рая убрала с подоконника кастрюли, ибо образовалось зловещее море воды, каскадом падающее на
пол в подставленную ладью. Когда снег немного стаял, можно было
видеть сквозь балконную решетку белую полосу Мойки и дома на
том берегу. Я, вспомнив свое давнишнее желание — по приезде в
Ленинград нарисовать вид из окна квартиры моих ленинградцев, —
решил именно сегодня удовлетворить свой интерес и тем самым открыть счет моим ленинградским рисункам.


CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:51


7 января 1941

Был прекрасный теплый зимний вечер! Невский сверкал многочисленными огнями, блестящими рельсами, окнами в домах, широкими зажженными витринами и фонарями машин. Пробыв изрядное
количество времени на остановке, я, наконец, взобрался в нужный
мне номер и очутился в дьявольской тесноте. Все, казалось, готовы
были содрать с других двадцать шесть шкур, ни больше ни меньше!
Со слов других, я узнал, что ул. Некрасова будет после какого-то цир-
ка. Я, видя, что мне упрямо не дают продвигаться к выходу, пришел в
относительное бешенство, которое помогло мне быстро достигнуть
цели… Сойдя, кое-как нашел филармонию, находившуюся в начале
какого-то темного переулка, и вошел в парадное.

— Куда? — злобно окрикнула меня какая-то баба в красной косынке, торчащая у гардероба.
— Библиотека открыта?
— Кажется, до семи часов. Я точно не знаю.
«Проклятие всем богам! — подумал я. — Сейчас уже половина
восьмого!»
— Раз закрыта, значит, точка, — сказала она.
«Она, чертовка, сама точно не знает, когда закрывают библиотеку, а пускать не хочет, — подумал я. — Хорошо же! Придется схитрить».
— Сейчас, очевидно, скоро будет семь, — проговорил я, направляясь к лестнице. — Нужно успеть! — Тетка что-то проскрипела и
умолкла

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:52


8 января 1941

Наступила сильная оттепель. Весь Невский казался сырым и
темным. Почерневшие мокрые тротуары ясно отражали серое небо
и прохожих, мимо мчались машины, поднимая вверх брызги воды
и серого талого снега… Несмотря на теплую погоду, шел густой мягкий снег, мокрыми большими хлопьями бесшумно оседающий на
крышах, на одежде и на мокрых тротуарах, где он сейчас же пропадал, оставляя сырой след. Весь город был под какой-то снежной
вуалью, и даже люди похожи были на движущихся елочных фигурок, сплошь покрытых пушистыми хлопьями ваты.
Однако вид проспекта был оригинальным, и я, идя по нему, с
каким-то радостным чувством созерцал все его достопримечательности под этой сырой пеленой.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:53


9 января 1941

Когда мы сегодня утром с Норой вышли на улицу,
было прекрасное зимнее утро. Воздух был удивительно свежим,
даже опьяняющим, снег, лежащий на земле и венчающий все возвышенности города, принял на себя какой-то голубоватый цвет.
Тумана совершенно не было, и все окружающее было ясно и четко
видно. Вообще я в первый раз вижу такое утро! Особенно голубоватый снег меня покорил.

Я вообще органически не перевариваю всякие прилавки, кассы,
очереди, короче говоря, магазины, хотя мне частенько приходится дома (в Москве) их навещать, но почему-то здесь я отправился
в лавку за хлебом с большой охотой. Может, потому, что это была
ленинградская лавка?

Я отыскал ее на некотором пространстве Гороховой улицы, между Мойкой и ул. Герцена. Это была заурядная лавчонка, полуподвальная какая-то, низенькая, с бушующей толпой и продавцами,
злобно выглядывающими из-за прилавка.

Простояв среди обывателей с кошелками в двух очередях, я получил нужный нам круглый серый каравай хлеба, к которому все
ленинградцы питают истинную страсть, и отправился на ул. Герцена домой, по дороге взглянув на спокойно и грузно высившийся
золотой купол Исаакия.

CorvusCorax
Автор сайта

# Дата: 21 Дек 2024 11:55


10 января 1941

Прежде всего, я вышел на площадь и, зайдя за мост через Мойку, остановился на противоположной Исаакию стороне площади.

Я вытащил карточку и, быстро заприметив все особенности
вида, незаметно набросал их на листке. Никто не обращал на меня
внимания, и я был рад скромности ленинградцев.

Проходя мимо гостиницы «Астория», я погрузил в почтовый
ящик, висевший на ее стене, свое послание моему учителю по музыке и его половине и двинулся дальше.

Я спешил, так как сегодняшний день — последний день моего
пребывания в стенах Ленинграда, и мне хотелось еще раз увидеть
все его сокровища.

Выйдя к памятнику Петра, я встал в том месте, откуда были видны особенно интересно и памятник, и собор, и тот самый фонарь,
на который мы с Евгением еще раньше обратили внимание. Эта
панорама была сложнее, и мне пришлось повозиться с зарисовкой
дольше, так что в конце миссии мороз мне стал довольно сильно
мешать, а в варежках я трудиться не мог. Мимо проходили какие-то
дядьки, но никто из них мне не помешал. Что значит мирное время!
Будь теперь война, так меня давным-давно б поволокли к Неве и
утопили как предателя отчизны, хотя я и делаю зарисовки просто
как любитель искусства. Но тогда бы меня расспрашивать не стали
бы, не то что верить!

Я тронулся дальше вдоль набережной Невы, мимо корпусов Адмиралтейства. Подойдя к Зимнему, я уселся на лавку в садике и стал
запоминать панораму на Неву, на еле видневшуюся вдали Петро-
павловку и на угол Зимнего дворца. Мороз мне не дал долго размышлять, и я поспешил незаметно запечатлеть кое-как и эту картину.

Далее я двинулся вдоль Невы к той арке, которая соединяла Эрмитаж с другими домами, перекидываясь через Канаву. Картину
вида Петропавловской крепости из-под арки мне помешали как
следует сделать расчищавшие снег рабочие, но я все-таки ухитрился кое-что там набросать. Особенно один из них уставился на меня,
как на чудо, и стоял, вроде истукана, открыв свою пасть. Я, конечно,
мысленно обозвал его «идиотом» и тронулся дальше.

Завернув за угол Эрмитажа, я увидел снова стоящих чугунных
титанов, подпирающих своды въезда. Далее виднелся угол розового Зимнего, за которым вдали стоял Исаакий. Это была та самая
панорама, которой мы с Женькой особенно любовались. Однако
запечатлеть ее на бумаге я не смог, так как тут прохаживался милиционер, скрипя каблуками на снегу. Я получше запомнил все детали и решил положиться на свою память. Однако я все-таки успел
на листке молниеносно охватить контуры, но быстро его спрятал,
когда приблизилась опасность от обернувшегося ко мне члена милиции.
По Невскому я дошел до Казанского собора, и, встав на берегу
канала Грибоедова, запечатлел и этот собор, прибавив к собору
видневшийся угол Дома книги.

К памятнику Екатерины я уже не решился идти, так как было
пора отправляться за Леонорой в детсад, да, к тому же, и морозец
меня за все это время успел пробрать. Памятник Катьки я решил
сделать по памяти.


<< . 1 . 2 . 3 .
Ваш ответ

          Отменить *Что это?

 » Логин  » Пароль 
 
 


Поддержка: miniBB forum software © 2001-2024